— Я же говорил! У тебя и не получится сломать его! Никогда, ни за что! — торговец уже жадно смотрел на мой кошелек. — Уважаемый господин будет брать меч?
— Буду, — я поднял меч с земли и тщательно отер его тряпочкой, которую всегда носил за поясом. Надо будет ее сменить.
— Триста серейнов, господин!
— Что? Какие триста! Даже султан не купит у тебя его! Двести, и не серейном больше, — у меня всего лишь тысяча с собой. Для сравнения, рабочий в виноградниках за месяц получает десять серрейнов. Даже янычарам, охраняющим отца, платят сто монет в месяц. Кстати, надо будет потом поговорить с отцом, пусть монетки и с половину ногтя мизинца, но их очень тяжело таскать. И они звенят. Сильно. Очень. Почему бы не ввести монеты по десять, сто, тысяче серрейнов? И назвать их, эээ… пока что не знаю, как их назвать. Надо будет подумать.
— Да ты что! Ты посмотри на него! Ты держишь в руках настоящее произведение искусства! Ни у кого больше такого нет, по секрету, даже у сына султана такого нету в его коллекции, уж я-то знаю.
Интересно, когда он успел побывать в нашем дворце?
— Нету? Теперь есть, — я с загадочным лицом вынул из сумки три мешочка по сто серрейнов и отдал их торговцу. Может быть теперь он догадается?
— О! Я сражен, мой господин! Меня посетил сам Авир аль" Серан! О, небеса! Это они послали тебя ко мне в столь трудный час! Мое дело, нет, даже моя жизнь под страшной угрозой! Злобные конкуренты не дают мне жизни! Даже на воротах, — он хитро на меня посмотрел. — Стража дерет бешенные деньги! Половину, нет, даже больше половины выручки я спускаю на пошлины! Я всё еще торгую только из-за любви к искусству, ведь таких товаров, как у меня, нигде не найдешь! — понятно, купец попался хитрый. Хочет, пока я пребываю в предполагаемом восхищении покупкой, стрясти с меня что-нибудь такое, что даст ему право торговли без пошлин. И каким же это образом я должен это сделать? Я министр торговли, что ли? Нет. Я обычный сын султана и мое положение дает мне только право ходить везде, где мне только вздумается. Ну и стража мне ничего не сможет сделать, если поймает ночью в какой-нибудь подворотне. Если узнает. Если не узнает, придется вести патруль во дворец. Такое уже было один раз. После этого пришлось целый день сидеть дома.
— Сожалею, могу помочь только этим, — я сунул в руку купца небольшой медальончик. — Если то, покажи страже во дворце, они пропустят ко мне. Но только один раз.
С этими словами я пристегнул меч к поясу и, накинув капюшон, поспешил раствориться в толпе. Теперь осталось только найти шкатулку. Будет приятный неожиданный подарок. Только зачем она той девушке? Но мне это не в тягость, так что порадую ее. Вокруг всё также кричали люди, особо наглые даже посмели наступать мне на ноги и еще что-то недовольно говорить. Сохраняя подобающее молчание, я протискивался между ними, неведомым образом идя против течения толпы.
Когда я уже вышел на более свободный от людей участок, сзади послышался металлический шелест. В следующую секунду я уже резко упал вперед, перекатываясь и поворачиваясь к врагу лицом. Люди вокруг разбежались, боясь попасть под удар. Врагом оказался высокий человек, одетый в странное облачение и с недоумением смотрящий на меня. В руке у него был такой же странный, как и он сам, меч, чье лезвие было покрыто странными письменами.
— Куда я попал?! — громогласно возопил он. — Именем Святой Инквизиции, отвечай!
— Ты перегрелся на солнце? — невежливо осведомился я. — О чем ты говоришь, незнакомец?
— Не смей перечить мне! Отвечай на поставленный вопрос! — безумец вынул из-за пояса очередной странный предмет. Если мушкет укоротить и сделать его дуло толще — как раз будет похоже.
— Упс. Кажется, мы не туда попали, — прозвучал приятный звонкий голос, непонятно, какая из девушек это говорит, всё равно они, как всегда, завешены. — Прошу прощения за него. Мы должны немедленно исчезнуть.
Миг, и незнакомец пропал во вспышке яркого света. На его месте остался только небольшой зеленоватый камушек. Заинтересованный, рассудив, что не всё лежащее без присмотра, а тем более оставшееся от непонятных людей с женским голосом где-то рядом, опасно. И правда, как только я прикоснулся к камешку, всё тело, как будто облили прохладной водой. Интересно, надо будет потом показать камешек мудрецу. Но это, когда я вернусь во дворец, а пока что надо всё-таки найти эту шкатулку. Теперь я шел гораздо медленнее, внимательно осматривая каждую лавку.
— Специи из самого Хаджада!
— Подходите, добрые люди! Посмотрите на мои товары! Вы не пожалеете!
— Счастье для вас и всех! Никто не уйдет обиженным!
— Подходите! Подходите!
Не стоит особо верить всему, что кричат торговцы, иногда они обманывают. Точнее, не иногда, а очень часто. Я уже пересмотрел множество шкатулок, но все они не подходили к изящной девушке. Слишком громоздкие. Может быть… Я решительно свернул в неприметный переулок. Неожиданно на меня наткнулся человек, в сплошной маске, закрывающей лицо. Также неожиданно он и исчез, а я незаметно вынул из-за пояса записку, которую он мне туда сунул. Можно спросить, зачем такая скрытность и кто этот человек. Но на самом деле ответ прост: за мной ведется постоянная слежка со стороны особого отдела охраны султана. Мало ли, что может случиться, а наследник у правителя один, дочь не в счет. Вот и приходится прибегать ко всяким уловкам. Оглядевшись и никого из шпионов не заметив, я прислонился к обшарпанной стене переулка и развернул записку, которая была очень коротка и ясна: "Авир, немедленно приходи сам знаешь, куда". Как всегда, у Мастера неподражаемый стиль, который он объясняет соображениями безопасности. Несмотря на то, что я сын султан Серана Блистающего, я также являюсь и членом братства людей, незримо стоящих на страже благополучия нашей великой страны. Официально нас нет, но каждый, кто пытается причинить вред Султанату, заранее окружает себя самой лучшей охраной, какую только можно купить за деньги. Хотя, таких людей всё равно ничто не спасает. Нет ни одной организации, ни одного города или поселения, где не было бы хоть по одному из наших братьев. Вся страна была опутана сетью наших контор. Как мы друг друга узнавали? Никак. На принадлежность к братству не указывало абсолютно ничто. Даже на задания мы одевали глухие маски, у которых вместо прорезей для глаз было множество мелких дырок. Получалась целая железная сеть, дававшая, как ни странно, очень хороший обзор. Но сквозь нее никто не мог увидеть лиц.
Решив, что поручу выбрать шкатулку какой-нибудь из свободных сестер, я начал запутывать шпионов. За десять лет, прошедших с тех пор, как я начал их замечать, они не менялись. Вопиющая небрежность. Хоть они и менялись каждый день, цикл повторялся каждый месяц и всех их я уже знал в лицо. И правда, около торговца коврами с умным видом стоял один из шпионов, Хазед, кажется. Вот он скосил на меня глаза, сделал "незаметный" знак своему напарнику и, набросив на себя скучающий вид, завернул в параллельный переулок. Это он как бы скрылся из глаз. Пока первый шпион скрылся, а второй еще не пришел, я быстро набросил на себя халат с капюшоном, какой может носить любой человек и наклеил бороду. Очень хорошее изобретение. И предложила его, как ни странно, одна из новых девушек. Теперь я был больше похож на некого мужчину неопределенного возраста, чем на двадцатипятилетнего наследника престола. Завершив маскировку, я с уверенным видом углубился в переулок. Именно здесь и находился один из входов в Главную Контору. Сама Контора представляла собой пещеру, расположенную глубоко под землей. Попадали туда с помощью воистину магической вещи, переносящей человека сразу в пещеру. Всего в Сифае, где я живу, было три прохода. Неподалеку от того места, где я сейчас находился, где-то в подземельях и в подвале Великой Мечети. На этот раз я дошел сравнительно быстро. Несколько минут, и я уже прохожу сквозь белое сияние, соткавшееся из ниоткуда, стоило только мне приоткрыть покосившуюся дверь давно покинутого дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
